Если бы я думал о своей личной жизни заранее, то пошел бы на Управление Рисками. Серьезно, это уже невыносимо. Иии ровно четырнадцать дней до решающего момента.
Пытка бездействием. Я потрясающе справляюсь в аццких ураганах событий, но когда вокруг полный штиль - мне становится уныло. Поэтому я создаю проблемы. Т.т
[0:13:50] Disce: о__о [0:13:54] Disce: ааа.. [0:13:55] Disce: мм.. [0:14:03] Disce: ты уверен что она будет говорить с тем на кого злится? о__О [0:14:07] Disce: и слушать его? [0:14:23] Anmy The Merc: Я тут во второе окно говорю такое, что если бы ты услышал, дал бы мне оскара. [0:14:29] Anmy The Merc: За лучшую мелодрамную роль. [0:14:38] Anmy The Merc: И эта искренность противоречит всему, что я знаю о мире О_о [0:14:51] Anmy The Merc: Так что наслаждайся тем, как я ломаю свою злую часть ради любви, и поддержи меня!
Этот диалог ценен как память и состоянии, и отчет, когда все плохое во мне сломалось ради кого-то. Это все странно, и крайне выматывающе. А еще - я романтичный дурак. А еще - у меня кончились тузы в рукавах. И вот это - печально.
За последние несколько дней случилось столько всего, что у меня нет сил волноваться, переживать или даже испытывать потрясения. Хотя надо наверное. Просто очень устал от всей этой круговерти людей, событий и собственных мыслей. Меня едва хватает на то, чтобы продолжать хоть что то делать. Эти маленькие хорошие вещи во мне медленно умирают, а спасать их так никто и не прибежал. Наверное это кто-то конкретный, но я не могу сказать, кто именно. Ни малейшего представления.
В этих линзах и этой кепочке я немного не от мира сего. У меня хватает сил улыбаться, когда всем вокруг плохо, поддерживать, когда другие ломаются, и смеяться над горем, чтобы хоть кто-то мог улыбаться. Мое умение общаться с людьми определяется через убийственную конфликтоустойчивость и умением читать между строк. И все равно, я остаюсь дураком. При том - самовлюбленным.
I have you here in my dreams at night You were holding my hands Then I awake and you're not mine Now it's time to rise
I want to turn cold ice in my soul Got to freeze this yearning inside
When you're inflicted by The passion of love Desire and yearning the Deeper they burn You were... Now it's too late You were...
Now you're gone it's too late I was wrong it's my fate
"I think of you and I see me I'm the one I thought I've never be I feel dirty - no purity Desire and yearning in your heart No mercy for you No mercy for me."
...И все, чего я хочу сейчас - чтобы тяжкие мысли ушли, и позволили мне забыться. Но мысли - они никогда и никуда не уходят. И я остаюсь здесь, в раздумиях, и мне плохо. Потому что мне страшно. Потому что я боюсь думать о том, о чем думаю. И все это сразу сводит меня с ума. Спасите меня, кто нибудь.
Я нв грани истерики. Мне безумно страшно. Я уже чувствую боль. Но, похоже, все к лучшему. Все что осталось - полюбить и поверить. И тогда, может быть, все станет к лучшему.
Максима Сергеевича Косинова сегодня насмерть сбила машина. Я потерял второго двоюродного брата.. Но я то просто в шоке, а вот стоит подумать про его родителей, которые за этот год похоронили двух бабушек, про его жену и дочку, и такая тоска сразу берет. Странно это все. И грустно.
Зарисовка Пятнадцатилетие читать дальше Пятнадцатилетие.
...Соленый морской бриз метался, словно запертый в сетях из длинных каштановых волос бегущего юнца. На ресницах застыл иней соли - после игр у причала не было времени мыться. Кривоватая улыбка уже начавших желтеть от некачественного табака и еды зубов обращалась для прохожих в ехидный оскал, хотя виной этой "кривоватости" служил удар в челюсть, полученный от Джонни Стервеца в прошлый вторник, за то, что малыш решил утаить часть наворованного. Сильное, загорелое тело в порванной и засаленной рубахе, ловко скользило меж людей и ларьков Южнобережья, а взгляд, слишком мрачный для подростка, выискивал очередную толстосумую жертву. Спустя пару мгновений он уже свернул за угол, спасаясь от воплей "лови вора!", и ловко спрятался за большими ящиками на погрузку. Подкинув срезанный кошелек в воздухе, он с довольной улыбкой, чуть зажмурившись, выйдя на солнце, направился к пристаням. Там его уже ждала небольшая компания таких-же оборванцев, во главе с долговязым, бритым парнишкой, с почти идеальной улыбкой, и бездонными голубыми глазами ребенка. Юный вор молча кивнул, и легко бросил кошель коротко-стриженному, ожидая реакции. Тот, быстрым, словно ястреб, пикирующий на куропатку, движением, поймал кошель, и быстро открыл с алчным взглядом. Стоящий чуть поодаль мальчик, лет десяти от силы, с интересом проследил за руками голубоглазого, и едва заметно кивнул вору. Остальные постмотрели на добытчика с уважением, но терпеливо ожидали решения старшего. Долговязый, имя которого было Джонни, довольно закрыл кошель, и покровительственным тоном заявил: -Должок свой ты вернул, шлюший сынок - последняя часть была сопровождена похотливой ухмылочкой. Вор, впрочем, прекрасно знал о том, что реагировать на это было бы глупо. Любую фразу о матери он словно пропускал мимо ушей, отлично понимая, что, во первых, на правду бесполезно злиться, а во вторых - что если он ответит, то придется еще неделю бегать по порту от стражей, и срезать кошельки с богатеев. Истории о Френсисе, который однажды не успел вытащить кошель достаточно быстро, и телохранители его жертвы переломали тому большую часть костей на руках и ногах, а так же хорошенько отпинали в пах так, что о девочках тот больше не думал совсем, еще ходила среди безпризорного населения Южнобережья. -...Надо бы потратить твой зароботок, чтобы пойти и попросить у нее поиграть на моей кожаной флейте... - это уже сопроводилось презрительной гримасой от воренка. Является ли Джонни старшим в банде, или нет, но вот платить за свои слова придется. Но тот не был бы главным, если бы был дураком, и потому почти тут же примирительно поднял руки: - Может быть, так и сделаю. Без обид, Джош, ты отлично справился. - заслуженная похвала была обязательной. В их бесцельных жизнях, когда кому-то исполнялось восемнадцать, риск покинуть родное Южнобережье был куда выше. Матросы требовались всегда, а взрослому вору могли и руку отрубить. Но этого кошелька хватило бы на всех на несколько дней, а беззаботная юность и образ жизни не предполагал, что они будут думать о завтрашнему дне сегодня. Потому подростки мерно развалились на причале, и так же мерно хвастались друг другу, кто кому круче набил морду, кто какую девушку круче развел (тут ушедший Джонни был абсолютным чемпионом, правда - ему однажды перепало с эльфийкой. Правда или нет, но верили все.), и кто каким великим станет, когда вырастет. Прошло несколько часов. Наш юный вор дремал на солнце, греясь под нежными весенними лучами, а тюфяки с тканями, на которых он спал, были просто раем, по сравнению с жестким каменным настилом поворотен. Едва на его глаза упала чья-то тень, как он одним резким движением перевернулся на бок, сделал кувырок, и достал из сапога узкий и длинный нож, собираясь защищаться. Джонни Стервец, бледный как смерть и напуганный как овца, поднял руки, и в истерике что-то затароторил. Только что проснувшийся юноша нахмурился, убрал нож, и подошел, медленно и осторожно, к едва-ли не рыдающему старшему. -...я там лежал, и тут дверь "хрясь!", прибегает матроссина бухой как импец, и разбивает бутылку о дверь, и идет ко мне. "Изменять мне думала, ссссука?!" - орет! Ну я зассал конечно, и сиганул через окно! И слышу - бутылка разбилась, и мать твоя заорала! А потом... тихо стало, только матросняк заржал как демон, и ругаться стал громко... - бред все еще продолжался, но слушатель уловил две вещи - что Стервец таки пошел трахать его мать (что было как минимум стыдно и неприятно), и что Стервец только что подставил свою репутацию невозмутимого старшего. Тот все продолжал бубнить, а Джош разврнулся, и, ощущая странное беспокойство, направился домой. Его не пустили. Посчитали, что дитя, каким бы порочным оно не было, не должно было это видеть. Когда он спросил у стража, рядом с избитым и перепачканным в крови матросом, тот как то странно посмотрел на юношу, и неохотно сказал, что портовой шлюхе, живущей в этом доме, этот пьяница бутылкой перерезал глотку, по пьяной дури посчитав ту своей женой. Единственной реакцией юноши были чуть расширившиеся от удивления зрачки. Страж, удивленный реакцией больше, чем нежеланием юноши вспороть глотку матросу тут же, осторожно поинтересовался, в порядке ли паренек. Тот спокойно ответил "порядок", и на немой вопрос "у тебя мать убили только что, тебе что, совсем плевать?!" - почти неслышный шепот "хорошо, что так". Побледневшие глаза стража порядка встретились с ледяным безразличием юноши. Но того мгновением позже сменил жрец, который раздраженно поинтересовался у Джоша, где хоронить труп. Подросток пожал плечами, и собрался уходить, но служитель церкви быстро поймал того за плечо, развернул, и спросил про имя сына погибшей. Юношу звали Джошимом Армстером. Через полгода он проснется привязанный к кровати со шприцами в венах и улыбающимся гномом-чернокнижником подле себя.
My dream, it seems, fails to see the mornings My one and only aim I hear you breathe, I'm not alone in the darkness I feel something on my lips I should not
One, too many poison kisses And I'm drowning in the deepest see I found my destination, what I'm here for I'm knocking on my heaven's door
One day we will run out of tomorrows And yesterday's become the stuff our dreams are made of
Until today, I lived in the shadow world Now heart is speaking, brain's defeated Independent thought deleted...
One too many poisoned kisses... And I'm drowning in your deepest sea I found my destiny, something I'm here for... I'm knockin' on my heaven's door.
And the map to find my sleepin wishes Is hidden where I cannot see When I'm awake, I need your poison kisses To fall back in a living dream...
"Why do you fear to long for my love, please be strong. If your heart can hear a song, you can't go wrong... So repose your trust in me, save this love, live and see If the life beyond this dream is what you seek..."
"Fill your deepest wishes, Come take my poison kisses Life is too short, this golden hour lats for a lifetime..."
Give me your poison kiss, Now, come night, I need my sleeping wish Help me dream again, somehow kiss me now
With your poisoned lips Oh, come night, I want my missing wish Help me get one kiss, somehow Hold me now
No dream can heal a broken heart... When we're apart...
... On the sea of wishes My dream that no one misses Tears me apart, always somehow Goodbye love...