Рождённый быть аристократом,
Был предан он родной семьёй
И был он отдан под закатом,
Другим отцом стал лжесвятой
Семья святых.
Шуткой была родная слабость
Отстав от всех мог лишь упасть
Жестокая у "братьев" радость -
Сила на время дала власть
Быть выше их.
Два года в полной тишине,
Мольбы о жизни позабыты
"Не будет жить - так сжечь в огне"
И те, кто выше вновь раскрыты
Оправданно.
Но ненависть его росла,
Он победил своё отчаянье,
Сила желание нашла,
Осколком в тишине молчанье
Разорвано.
Имя его глаза назвали
Волчонок учится кусать,
Как скоро "братья" осознали?
Он лучше их - им не понять
Его причин.
И год за годом тренировки
Опасность стала лишь игрой
К кому пришёл - отбрось уловки,
Тебя отправит в мир иной
Плевать на чин.
Мантия крови ложится на плечи
Тихо молитву шепчет в тиши,
Воск застывает - погаснут все свечи,
И невозможно его заглушить
Да будет так
Решенье простое - время для мести
Расплата за старый-престарый пустяк
Дело другой, инквизиторской чести,
Красным осветится верности стяг
Бог даст мне знак
Один за другим умирают те в муках,
Однажды заставивших в боли упасть,
Пойте же о неприкаянных духах,
Сила волчонку оставила власть
Но почему?
Последний бежит, задыхаясь от страха
Шаг за спиной заставляет дрожать
Выбор велик - убегать, или плаха?
Минуты последние в страхе считать...
Не жить ему.
"-Имя скажи или будет больнее"
Боли вновь крик с окрававленных губ
Имя звучит в тишине посильнее,
Чем пара сотенок медненьких труб
Застав врасплох
Смерть наступила мгновеньем позднее,
Знает своё ремесло ученик
Правда его только сделала злее,
Но почему головой он поник?
Он не так плох
И путь домой страшнее пытки,
Безумие в глазах его
Одной единственной ошибки,
Что допустил отец его
Он просто знал
Вся вера обратись в осколки
Обрывки памяти чужой
Мы все с рожденья были волки,
Но для него "отец" - родной
Всегда молчал
Месть загорелась пламенем ада
Ненависть мир весь сжигает до тла
Смерть и сама уже вовсе не рада,
Шанс то что выжить волчонку дала
Я отомщу
Пламя пожара в соборе священном
Крики предсмертные сотни людей
Чёткой походкой со взглядом надменным
Гордо сквозь пепел проходит злодей
Я не прощу
К чёрту любовь, да и к чёрту надежду,
Я всё убил, даже вера мертва
Все никогда уж не будет как прежде,
Да и душа моя вовсе черства
Его цена
В ночь ровным шагом волчонок уходит
Кровью на ветер мантией красной
Тело от боли и холода сводит,
Но, это, впрочем, не так уж ужастно...
Так высока