Никто и никогда не спрашивал, как человек, о существовании которого в восьмом классе знало учеников 30-40 из всей школы, к концу одинадцатого стал тем, кого точно знало всё второе здание. (Ну господи, все знают, что я - Турик. Просто Турик.)
Никто никогда не спрашивал, а что было до этого. Где был тот человек, который молча ушёл от геометрии с Шайкиной, пережил микроприступ на физ-ре, игравший смерть в детской сказке, и сбежавший в страну американского английского и больших порций еды.
И если вдуматься, то последний год был идеален. Это было как раз то состояние эифории, понимание того, что возможно всё, главное постараться, продумать и понадеяться на удачу. Это был год доверия и правильных поступков, как бы это не смотрелось со стороны.
Самое забавное, что я до сих пор не понимаю, почему я подал документы в ncsu. Честное слово. Я не знаю ответов - все происходило быстро, а я, как всегда, не относился к этому всерьёз. Три отказа, бабах, краш надежд был демонстративный, серьёзные планы на поступление в МУМ на переводчика, а потом приходит красно-белое письмо с большими буквами: You Got In.
А Масс не догадался о том, что это письмо просто приговор всему тому, что было с ним раньше. Отец приходил раз в неделю и спрашивал, не передумал ли я, не хочу ли остаться там, в безопасности, с близкими людьми и устоявшимся миром. И каждый раз я говорил "нет" - сначала серьёзно, потом с раздражением.
За два дня до отлёта, когда уже было столько планов, которые так классно было бы притворить осенью - девушки, концерты Сипидвеллы, Айрон Мэйден и Сонаты Арктики, Death Disco Studios, сорок пять минут в метро каждый день, и посиделки за ГХ по выходным... - все это рухнуло. Понимание того, что всё, Масс, этого больше не будет, ты больше не часть всего этого, не элемент жизни для этих людей.
Первый месяц прошёл. Я мог улететь четыре раза, и каждый раз на "ты не передумал" отца я снова отвечал "нет". У меня четвёртая учебная неделя в самом разгаре, я не делаю дз по математике и забиваю на английский, я нашёл почти десять русскоязычных студентов, я живу по сути один и до ваших восьми-девяти утра смотрю в монитор и читаю, а что там - там, где меня нет?
И я вижу, что ничего не изменилось. Один человек не имеет значения в социуме, особенно если большая часть его представителей уже разбежалась по другим группам.
Был ли выбор, построенный на несерьёзном отношении, правильным - об этом я точно скажу уже всем лично и в декабре.
Но в одном я был прав - когда на выпускном говорил, кажется, с Князем, и честно сказал, что "через полгода ты удивишься, насколько далеко может быть человек, который сейчас лучший друг".