Выживание.
Выживание
Парнишка был пародоксален. Он выжил. Вито уже не первый месяц вкачивал в первый образец, доставленный ему для тестирования Кузнечной Чумы, все доступные средства - саму чуму, антимагичесое заболевание, найденное Соэром, даже часть отрав из личного набора. Ни-че-го. Мальчик, коему было наверное лет пятнадцать, упорно цеплялся за жизнь, как будто та и вправду имела ценность, и сражался с болезнями. Это было удивительно. Не будь ему пятнадцати лет и не знай гном наверняка, что этот малыш - сирота-воришка из Менетила, он был бы свято уверен, что перед ним паладин. Не может обычный человек обладать иммунитетом, почти равным священнослужителям. Просто не может. И тем не менее опровержение было прямо перед ним, ворочающееся на кровати в горячке, чуть постанывая от боли во сне. Сам факт того, что он держался, раздражал чернокнижника. Это было похоже на дешёвую шутку - из сотен оборванцев и сироток, что обитали по Азероту, ему привели парнишку с превосходным иммунитетом. Между ребёнком и гномом разыгралась настоящая дуэль - извращенный разум фел-наркомана сражался с естественным сопротивлением организма. В какой то момент Анми даже хотел вколоть в кровь юноше чистый фел, и сделать того своим учеником, просто в награду за живучесть. Но здравый смысл взял верх, и дилемма об убийстве без применения прямых методов снова заняла собой мечущийся разум. Трое остальных умерли через три недели от коллапса лёгких, что подтверждало эффективность работы нового яда. Но этот... он был исключением. И хотя гном понимал, что тело ребёнка уже покалечено слишком сильно, чтобы выдержать её и тренировки чернокнижника, в нём все равно медленно рождалась скрытая симпатия к малышу. Ни один из его учеников не был так усерден, ни один из его учеников не был так живуч. Мечущееся на кровати тельце билось в агонии, но по виду можно было понять, что он не просто страдает - он борется. Очередной штамм полетел в угол вместе с пробиркой. Комната с тестовыми образцами была изолированна от остальной части бункера. Сам гном появлялся тут раз в день, чтобы проверить что мальчишка не сдох, и дать тому порцию еды.
Шли дни.
Он всё ещё жил. Гном уже отчаялся пытаться убить впавшее в кому дитя с помощью хитроумных болезней, и сидел за столом напротив кровати, и, чуть наклонив голову вправо, с унылым выражением лица смотрел на ребёнка. В какой то момент в уме проскользнула фраза "убить из милосердия", но природный практицизм быстро отмёл второе слово в сторону. С каким то мрачным удовлетворением он достал предпоследнюю из своих склянок с чистейшим фелом (насколько к фелу можно было применить слово "чистый"), и задумчиво глянул на шприц. Вода из Солнечного Колодца, осквернённая самим Обманщиком, возможно, была самым потрясающим зарядом, который он мог получить. А ампул осталось так мало... Размышления быстро перенеслись на расчёты и размышления по поводу сохранения драгоценного фела - но были резко прерваны ощущением взгляда на себе. Гном громко выругался. Образец очнулся и смотрел на него зелёными, полными ненависти глазами. Вито покачал головой, и снова взгляд его упал на шприц. В очередной раз пообещав себе, что этот раз точно последний, (хотя, по правде, других вариантов просто не осталось), он вскрыл ампулу, и медленно, с сожалением глядя на каждую каплю, которая покидала свой резервуар, наполнил шприц. Парнишка расширил глаза в ужасе, и задёргался, но кандалы держали крепко. Весь ритуал продолжался почти минуту - гном встряхнул шприц, избавляясь от лишнего воздуха, слизнул последнюю каплю фела, и на пару секунд зажмурился от сладости на языке. Он шагал к мечущемуся от страха образцу медленно, словно убеждая себя, то оно того стоит. "Если я пролью хоть каплю из-за тебя, вся боль до этого покажется тебе просто болью от занозы". Юноша замер. Гном примерно прикинул наиболее удачную точку для вкачивания фела, и вонзил иглу между ребёр юноши. Тот выгнулся от боли, когда кончик иглы пронзил его лёгкое. Гном, словно стерев все эмоции с лица, медленно вдавил поршень, отсчитывая ровно половину дозы. Глаза юноши закатились, когда эйфория от фела, смешанная с его болью, поглотила разум. Гном вытащил шприц быстро - и почти сразу увидел, как кожа в точке касания затягивается уродливым, чуть чешуйчатым шрамом. Спустя мгновение второе лёгкое было пробито точно так же, и остатки дозы ушли в него. Образец обмяк, из уголка рта вязкой ниткой стекала сллюна. На лице его застыла совершенно маниакальная улыбка - так обычно улыбаются зависимые от фела, когда получают долгожданную награду. Но фел в его лёгких был совсем другой - более чистой была бы только кровь самого Саргераса. Гном, однако, вытащил шприц, и вдавил последние несколько капель прямо себе под язык. Руки задрожали почти сразу - шприц полетел в угол, на кончике иглы осталась капля крови. Головокружение пришло мгновенно, и гному пришлось сесть. Дрожащий кусок экстазирующего мяса рядом с ним больше никогда не забудет это ощущение - и будет жаждать ещё. Если выживет конечно. Стремечко языка жутко чесалось от фела, но сладкая эйфория, разносившаяся по телу, прогоняла боль и зуд на границы сознания. Гном откинулся к спинке кровати и блаженно прикрыл глаза, погружаясь в забытье.
Когда он проснулся, мальчик не шевелился. Не веря в своё счастье, и надеясь успеть извлечь мутировавшую от фела болезнь из тела до того, как та пожрёт сама себя, он в пару мгновение достал со стола покрытый кровью скальпель, и приготовился вскрывать рёбра, чтобы достать заражённое легкое. Как только его рука коснулась тела образца, его лицо кардинально поменяло выражение - удивление почти сразу сменилось гневом. Скальпель полетел всё в тот же угол, на половину бритвенно-острого лезвия вонзившись в трещину между камней. Этот маленький ублюдок все ещё дышал!
Гном ещё с несколько минут смотрел на дрожащее от эйфории тело, а потом молча вышел и захлопнул дверь.
Комната погрузилась во тьму.
Наследие.
Наследие
Дни шли.
Гном появлялся в крепости всё реже - возможно потому, что дежурства на "Мидии" оставляли всё меньше времени на путь туда и обратно, возможно потому что сил после дежурств оставалось не так много. Однако он не забывал про свой чудо-образец, оставленный под присмотром (кормить два раза в день!) оставшихся в Ангмаре наёмников. Выделить время на посещение человека с превосходным иммунитетом удалось нескоро, и путь домой был исполнен любопытства. Сотни вариантов развития болезни крутились в разуме чернокнижника, и тщательно продумывались и анализировались до того самого момента, как любопытство было задушенно практицизмом и скупым выводом "увидим".
Поворорт ключа разорвал тишину комнаты звоном, а скрип двери говорил о том, что пришли его явно не кормить. Юноша, который был по прежнему прикован к кровати (однако теперь всего одна цепь уныло болталась у ноги образца), резко повернул голову. Гном присвистнул и движением руки включил тусклое освещение своего храма болезней и фела. Мальчишка зажмурился от яркого света, но даже в прищуре его сквозила лютая ненависть. Гном подошёл почти вплотную, медленно, со странным подобием восторга в глазах. Мало того, что инъекция фелом не убила юношу - тот теперь выглядел абсолютно здоровым.
-Горло не болит? - извращённая форма заботы в голосе звучала смешно.
Юноша кивнул, по прежнему щурясь от света. Гном молча окинул образец восторженным взглядом. Два шрама, больше напоминавшие чешуйки, были чуть темнее его кожи. Даже беглый взгляд на дыхание показывал, что лёгкие совершенно здоровы. Кожа чуть потемнела так же - набирала цвет, пустые тарелки с какой то дрянью говорили об аппетите. Такое невероятное желание жить было чем то вроде откровения для Вито. Истинным, неоспоримым и шедевральным по своему. Это было как наблюдать редчайшее небесное явление - и настолько же вдохновляющим.
-Как тебя зовут, мальчик? - любопытство было искренним.
Ребёнок с несколько минут подумал, а после впервые за все время заточения произнёс осмысленную фразу:
-Джошим - в голосе слышалось подозрение - Джошим Армстер.
-Вот значит как, Джошим... - оформить свои мысли упорно не удавалось -... ты потрясающе живуч, Джошим. Твой отец или мать.. они священники или паладины? - любопытство всё таки взяло верх.
Ребёнок усмехнулся уголком губ, и по каким то неизвестным причинам пришло ощущение дежавю.
-Моя мать - шлюха. - Презрение - А своего отца я не знаю.
Гном кивнул, чуть ошарашено не от тяжелой судьбы ребёнка, а от того, что его родители не были святыми. Ну надо же.
-Джошим. Я не могу тебя убить. Ты бесценен. - удивление - ...и у тебя есть потенциал. Я сейчас попрошу тебя кое что повторить за мной и казать вот так - пальцы правой руки гнома изогнулись в привычном жесте - вооон на ту колбу.
-Зачем? - понимание того, что сопротивляться психопату со шприцом бесполезно пришло ещё на второй день их знакомства.
-Нужно. - безоговорочный приказ.
Юноша чуть заметно дернул плечами и, пересёкшись глазами с гномом, кивнул. Первым заговорил гномом - всего пару предложений на странном, немного жутковато звучащем языке. Юноша повторил, но явно не так быстро. Гном терпеливо произнёс заклятье снова. По его правой руке на мгновение проскользнул язычок пламени, но тут же угас. Тренировка заняла пять минут, пока после очередной попытки образца Вито наконец то не кивнул.
-А теперь повтори, но как будто убиваешь меня вот этой самой рукой. Я хочу слышать ненависть в твоём голосе.
Улыбка Джошима стала совсем платоядной (чувство дежавю всё усиливалось), и повторенная идеально фраза вместе с жестом привели фел в комнате в движение. Колбу окутало пламя, и спустя мгновение она с глухим звоном лопнула. Восторг в глазах гнома сменился ликованием.
-Что теперь? - голос Армстера вывел Вито из состояния восторга и заставил думать. - Это было... -ощущение сладости фела от первого закляться тёмной магии вдруг наполнило его, и он чуть закатил глаза, так и не договорив.
-Дышать не сложно? - любопытство снова взяло верх.
-Да нет - удивление - а должно быть?
-Не уверен, Джошим. Но ты только что показал свой талант к власти над фелом. Может быть я подарил его тебе... в прошлый раз. Другой вопрос, хочешь ли ты научиться владеть этим талантом? - спонтанно, но искренне, так не свойственно чернокнижнику.
Юноша удивился ещё сильнее, и явно задавал себе вопросы по поводу вменяемости гнома.
-Я... буду свободен?
-Ты уже свободен, мальчик - ирония - просто я даю тебе возможность стать сильнее в тысячи раз. Я научу тебя. Но только если ты правда жаждешь этого.
Образец снова удивил гнома - он всерьёз задумался над предложением. Не принял сразу, не отказался сразу - а начал обдумывать. Даже сам Вито не был настолько мудрым в этом возрасте.
-Хорошо. Но когда я стану сильнее тебя, гном... - снова та самая улыбка - ...я убью тебя.
На этот раз усмешка пронзила лицо гнома.
-Ты истинный чернокнижник, хехехе.
Особенности профессии.
Особенности профессии.
Красоты мира не волнуют разум мой
Они померкли пред вечной темнотой
Проклятым даром нам навеки станет фел
Чтоб стать сильнее кто-то должен умереть
-Вставай!
Команда сопроводилась ударом посоха по ещё сонному телу, огласив пустую комнату тихим вскриком, похожим на смесь удивления и страха. Ребёнок, однако, среагировал быстро, и поднялся. Спустя полторы минуты его неказистая одежда пленника уже была на нём, и гном удовлетворённо кивнул. Тренировки подразумевали собой дисциплину, а значит парнишке придётся привыкать. Джошим, нахмурившись, смотрел на медленно разползающееся пятно синяка на руке, и перевёл взгляд на своего невысокого учителя. Тренировки шли уже несколько дней, и за это время Вито обнаружил ещё один феномен - после инъекции фелом мальчишка рос не по дням, а по часам. За две недели, что прошли с последнего эксперимента у того появилась небольшая тёмная бородка, он явно вырос почти на добрый десяток сантиметров, и, что забавно - его уши чуть заострились. Но наблюдения можно бы было продолжить потом, сейчас было важно продолжать обучение. Гном спокойно спросил у мальчишки формулы простейших заклятий (ещё несколько колб и реторт разлетелось осколками). Очевидно в обучении Джошим нашёл своё предназначение, по другому объяснить такое рвение (кроме как жаждой мести, возможно) было нельзя. Душа гнома ликовала, ибо ученик обладал в равной степени и талантом и желанием. Практика на сопротивляющихся целях (гиенах и стервятниках, к тёмножелезникам подпускать ученика пока что было рано) пока что шла на ура. Однако именно в то утро он впервые спросил у мальчика, приходилось ли тому убивать других людей. Тот ответил на удивление спокойно, но по глазам можно было увидеть промелькнувшую на миг искру страха. Они оба прекрасно понимали, что Вито заставит убить другое разумное существо, только гном видел это как часть тренировки, а для подростка, который промышлял воровством да попрощайничеством... Это не было удивительно, Джошим видел смерти множество раз - в том числе куда более страшные, чем от ножа или кулака в пьяной драке (чего стояли только эксперименты самого Анмориума), но самому... мысль о том, что придётся убить другого человека, у которого есть мечты, надежды, может быть даже семья... Нет, это было слишком тяжело, чтобы обдумывать всерьёз. Гном при ответе лишь поморщился, и молча вышел. Минут через десять он привёл одного из новонабранных бойцов Банды. Гном не знал ни его имени, но был уверен, что тот либо подохнет на задании, либо сопьётся в крепости. Живыми ресурсами надо пользоваться с умом. Замкнутая комната, усеянная осколками стекла, кровать, несколько тусклых от редкого использования магических светильников.
Гном глянул на бойца, как бы оценивая его потенциал, и коротко скомандовал:
-Убей.
Боец (на вид - лет двадцать пять, не больше) чуть оторопело глянул на гнома, и на лице застыло сразу две эмоции: "Безоружного?!" и "А ты сам не можешь что ли?!". Чернокнижник сощурился, и тем ясно дал понять, что из этих двоих живой уйдёт только один и только после того, как боец попытается убить. Анми недолюбливали даже внутри Банды, считая его (вполне обоснованно) сумашедшим. После секундной заминки, желание жить победило, и боец с криком бросился на безоружного подростка с занесённым мечом. Юноша отскочил в сторону, с выпученными глазами глянув на Анми, который лишь пожал плечами и встал в дверном проёме. Следующая попытка воина едва не лишила Джошима руки, но реакция воришки спасла его снова. Однако боец не зря был принят в Банду, и последовавший за ударом пинок в живот отбросил Армстера к стене, заставив того согнуться от боли. Боец быстрым шагом подошёл вплотную, и явно решил закончить неприятную процедуру одним ударом. Для мальчика время замерло. Восприятие обострилось до полузвериного состояния, настолько, что казалось, что он слышит целых три сердцебиения - мечущееся своё, быстрое от движения в доспехе "исполнителя", и рваное, но спокойное гнома. В какой то момент страх взял контроль над телом Джошима полностью - и именно он включил рефлексы ученика так, как это должно было быть. Безукоризненно повторенная формула и вытянутая вперёд рука - миг - и загоревшийся страж заорал на весь бункер, схватившись за лицо. Кожа обуглилась, глаза вытекали как белки в яишнице, медленно стекая по лицу вниз и пузырясь. Комнату снова наполнил звук - упавшее на пол тело, звон обронённого меча, крик, и сердцебиение юноши, которое военными барабанами заполнило сознание. С животным ужасом он смотрел на то, как только что убил человека. Убил. Убил! Джошим закрыл лицо ещё тёплыми от огня руками и испустил глухой крик, быстро перешедший в беззвучные рыдания.
Гном хмыкнул, и молча вышел. Комнату медленно заполнял запах горелой плоти и волос, смешанный со сладковатым привкусом фела. Выйдя на улицу, он закурил и посмотрел на тусклое рассветное солнце, задумчиво и как то отстранённо. На немой вопрос "а где новичок" он молча кивнул в сторону прохода, до куда уже добирался запах. Офицер разозлился, но сдержал себя, и молча ушёл доставать тело.
Что будет с нами - страницы и слова
Вдохнув однажды - пресечена черта
Безумцы те, кто попытаются понять
Ты чернокнижник - и ты должен убивать