"Аллергик"

пятница, 13 января 2012

13:12

Anmy

Malevolence goes both ways.

Выход на улицу, обычный.
Лифт - лесенка - дверь. Руки словно почувствовали что-то еще тогда, но времени не было на подумать. Он опаздывал.
На улице метель, довольно сильная. Очки не защищают глаза, руки привычно накинули капюшон поверх наушников. Подошел к палатке. "Данхилл Файн Кат голубой и средний редбулл". Руки к кошельку, вытянули две сотенные купюры. Короткое "спасибо", звук открывающей банки. В ушах играет что-то довольно ритмичное, в голове, как обычно - картины грядущего дня и мысли о выходных. Шаг ровный, быстрый. По Маршала Захарова лениво едут машины. Дети переходят дорогу и идут в школу, которую он сам покинул уже лет шесть-семь назад. Точно не помнит.
Снежинка попадает в глаз. Пару раз моргнул, потом потянулся рукой, и протер. Все равно слезится - несколько быстрых морганий, не помогает. В уголок забирается легкое жжение. Подумал, что сильно надавил. Еще десять - двадцать метров. Вздох. К жжению добавляется боль. В голове впервые появляется мерзкая мысль о том, что что-то не так.
Что-то становится действительно не так, когда жжение растекается дальше. Протирает глаз снова, тот уже плачет не переставая. Слезы подкатывают ко второму. Слезная железа распухает, ощутимо. За ней - веки, и кажется даже ресницы. Короткое "блядь, ну не сейчас". Правую половину лица медленно охватывает пламя. Мысли о том, как он на этот раз то умудрился. Резко разворачивается на месте, почти судорожно шарит по карманам. Пачка таблеток, жесткая с фольгой. Большой палец в попытках нащупать и выудить её неприятно режется об упаковку. Плевать. Обычна доза - одна таблетка в сутки. Он достает сразу три, и запивает редбуллом. Банка и сигарета тут же летят в ближайшую мусорку. По щеке скатывается слеза. Голова стыдливо опущена вниз - меньше всего сейчас он хочет, чтобы его увидели прохожие. Шаг быстрее вдвое - он идет домой. Вроде бы расстояние всего-ничего, метров пятьсот, но юноша уже знает, что время уходит удивительно быстро. Правый глаз уже не открывается, ползущий отек деформирует лицо, заставляя скулы, щеку, глаза и губы быстро опухать. В голову врывается страх не успеть - достаточно деликатно, чтобы идущий быстро понял, что ему страшно, и отмахнулся от подобных мыслей, как от надоедливого насекомого. Но страх иррационален, заставляет едва ли не бежать. По телу волной пробегает жуткая чесотка - это многочисленная сыпь выступает на коже, сообщая о том, что его иммунитет планирует задушить его в течение минут двадцати. Дышать становится сложнее. Рот открыт, скорее усилием воли, чем на естесственном ритме он загоняет в легкие холодный уличный воздух. Дом уже рядом. Человек замедляет шаг ненадолго, хватается за живот, и его скручивает в приступе жесточайшего кашля. Хорошо, что не ел с утра - стошнило бы. Музыка продолжает играть что-то медленное и грустное - но нет времени, чтобы переключить мелодию. Сердце бьется в панике, страх прокрадывается в глаза, уши и дыхание, делая восприятие острее, а движения резкими, рваными. Дверь, напрячься. Ступеньки, не упасть. Лифт... давай быстрее. Двери открываются, он вваливается, скорее уже на ощупь нажимая на кнопку с цифрой 15. В глазах темнеет, цветные круги. Поганый отек ползет вдоль по щеке и подбородку вниз - к шее. Таблетки могут замедлить подобное, но бороться не могут. Иммунитет обычно выигрывает. Ключи, дрожащими руками - первый замок. Опухающие зудящие пальцы роняют связку, на сей раз юноша матерится в голос - только голос уже звучит как в шепот. В голове аварийной сиреной воет паника. Наклониться, поднять, другой ключ, вставляет в замок ударом, резко. Звук поворачивающегося механизма - дверь открывается, квартира пуста. Почему-то находит в себе силы и даже желание разуться и раздеться, прежде чем идти дальше. Сознание с какой то странной иронией отмечает, что рациональные мысли, это хорошо. Значит паника еще не победила. Двигается уже на ощупь - зрение вовзращается к левому глазу раз в несколько секунд, совсем ненадолго. Ноги подкашиваются. Все силы уходят на хоть какую-то четкость движений, дыхание - и мысли. Аптечка, вот. Нет, не упасть, не упасть, нельзя!
В сторону летят обезболивающие, хотя хотелось бы выпить, конечно. Слишком невыносимо ощущать эту безумную чесотку буквально на каждом сантиметре кожи. В сторону же летит и средство от простуды, хотя насморк конечно же есть. Преднезалон, две ампулы. Сначала он потянулся к шприцу, но уже угасающим сознанием понял, что в таком состоянии вколоть себе в вену лекарство просто не сможет. Злость и страх овладевают им на долю мгновения - аптечка летит вслед за предыдущими лекарствами, шурша обертками и пластиковыми упаковками. Ампула в руках. Зрение ушло полностью, и он понимает, что время вышло. На ощупь он отламывает верх ампулы, чувствуя, как стекло режет ладонь. Новая боль действует странно-успокаивающе. Острые края стекла впиваются в губы, и несколько капель касаются языка. На вкус - что-то кисло-сладкое. Просто заставить себя сделать глоток, ну. Новый спазм в диафрагме, стон. Вторая ампула, повторение, но уже чуть аккратнее. Ощущение, как что-то теплое стекает каплей о запястью. Неужто кровь?
Набрать номер уже не успеет. Стекло ложится на плоскость шкафной полки, ноги практически уже складываются в падении. Последний рывок - два шага, которые все же заканчиваются полетом вниз - правда уже на подушку, на которой он спал совсем недавно. Спать на животе нельзя, задохнется. Несмотря на адскую боль, спать удивительно хочется. В эту секунду страх ушел полностью - все, что можно было сделать - вроде сделал. Скорую бы вызвал, но не успеет. Интересно, мать вернется домой сразу, как отведет брата в школу, или поедет по магазинам?
Он не знает. Даже страх становится безразличным. Левый глаз выпускает свою слезу - на сей раз уже от переизбытка эмоций. Губы на секунду скорчиваются в плачущую гримасу - на изуродованном отеком лице это выглядит отвратительно. Он не видит, но точно знает, что это так. Глаза почти блаженно закрываются, губы приоткрыты, чтобы дышать. Телефон зажат в руке, но зрения нет. Руки сжимаются в кулак, и все медленно замедляется. Дыхание в абсолютной тишине пустой квартиры кажется просто хрипом. Едва слышным. Кто-то должен прийти, увидеть кровь, и вызвать скорую. Или он умрет.
Эта мысль заставляет его испугаться еще сильнее - осознание пришло как удар молота - но он правда уже не в силах думать. Лежащего окутывает неспокойный, болезненный сон. Посиневшие губы едва заметно шевелятся, показывая, что дыхание еще есть. На глазах высыхают слезы, рана на руке медленно перестает кровоточить.
Часы медленно тикают на полке.
10.50

URL