Задумал я тут большие изменения в дизайне. Ноблесс Оближ конечно мило, но есть идейка.
Может мне опять хочется заглянуть в тайны чужого разума, может быть эта история меня просто пропитала насквозь.
Впечатлительным читать не советую.
.
Вася - сутенер в борделе. Смешно, да? Парень, на вид лет 27, высокий, статный, с пронзительными голубыми глазами и улыбкой, которую даже я считаю невероятно обаятельной.
Ах да, вы хотели спросить, как я оказался в борделе, да?
Ну, скажем так, я был приглашен по знакомству, до местных девиц был недопущен, денюжки мои остались при мне. Почему я согласился прийти поболтать с этим Василием? Мне было интересно - как думают подобные люди.
Ну представьте, застольный стол - вокруг снуют полураздетые люди. В основном девушки 18-23 лет, все красивые и нарядные, и мужики за 35, пузатые, волосатые и с похотливыми улыбками. Я сижу на диване, хлопаю глазами, и думаю о чем-то своем. Это прерывается как раз подсевшим Василием, который радостный от прибыльного дня подсаживается и наливает. Кажется, водку. Пьем за здоровье, начинаем беседу. От вполне светских разговоров где-то за полчаса мы доходим до интересного. Я, поправляя очки, делюсь впечатлениями от места. Бордель - это такое место, где люди вроде Василия делают неплохие деньги только на одном человеческом несчастье. По секрету я узнаю, что почти у всех девочек тут есть либо мужья, либо дети и мужья, зато нет нормальной работы. Вася - прекрасный хозяин, он заботится о них так, как наверное я бы не заботился о собственных подчиненных. Никогда не упоминает о девочках, как о вещах. В нем есть какое-то мрачное уважение к тому, на что они решились, ровно как и к их доверию к своей персоне. Зато мужчины вызывают у обоих неприязнь. У них, в большинстве, тоже есть жены и дети. А вот я, как человек семейный, не признаю тех, кто тратит немалые в общем то деньги на блядки, когда есть семья и дети. На мои мысли Василий кивает вполне серьезно, ощущается понимание. Может быть, потому он меня сюда и позвал, чтобы поговорить? Я, чуть поосмыслив, говорю о том, что здесь нет ни одного нормального человека. У всех есть какая то мрачная причина (говоря о себе - искренняя любовь понимать даже самые темные человеческие мотивации), почему они здесь. Желание забыться в показной любви и страсти, маски, которые давно пришиты к лицам. Счастливые не ходят по борделям, вопреки стереотипам. И вот сидит Вася, который соглашается. Большинство мужчин здесь очень ранены женщинами - кто-то уходом любимой, кто-то несчастливым браком, кто-то вообще невзаимной любовью.
И во главе всего этого сидит мужчина-сутенер, который смотрит на меня своими проницательными глазами, и едва заметно хмурится.
Кажется, он уже знает мой следующий вопрос.
"А какая у тебя причина"? - спрашиваю я с искренним любопытством. Со своей причиной, собственно.
"53 ножевых" - удивительно спокойно отвечает он.
Я сначала не понимаю. Точнее уже понимаю, но мое позсознание делает последнюю отчаянную попытку заблокировать анализ информации. Я не готов услышать то, что уже произносится вслух.
"Невеста была у меня. Беременная. Шла домой. Убили и изнасиловали. 53 ножевых. На десять минут опоздал."
Он поджимает губы. Я распахиваю глаза, чуть приоткрываю губы. У меня в этот момент заканчиваются слова и даже мысли. Слова эхом отражаются в разуме, а тот пытается панически найти способ воспринять такую боль, чтобы не сойти с ума мгновенно. Человек смотрит на меня, и ждет каких-то слов. А их нет. Я предпочитаю просто проигнорировать часть восприятия, чтобы найти силы продолжить разговор. Собеседник спасает меня в плане неловкости, но добивает фразой, которая теперь выжжена у меня в кошмарных снах.
"Как я теперь могу быть с кем то, если самая прекрасная на свете уже мертва?"
Хочется кричать в этот момент. В его глазах все - и вина, и усталость, и такая невероятная тоска. В какой то момент я вижу его так ясно, как только могу - четвертая стадия переживания по Юму. Человек пережил такую боль, даже о существовании которой думать больно. У меня пережимает дыхание, он молча наливает еще водки. В этот момент я безумно ему благодарен. Больше в этот вечер мы не говорим.