Malevolence goes both ways.
Абсолютная тишина коридора, прерываемая лишь редким эхо шагов где то вдали, да потрескиванием замкнутых проводов у сломанной двери, казалась твёрдой. По сравнению с другими улицами Восторга, этот перекрёсток не нёс на себе следы насилия, и творящегося вокруг безумия. Это было необычно.
Сестричка передвигалась почти бесшумно. Её маленькие босые ножки едва касались холодного камня пола, казалось, что она вообще не от этого мира. Маленькое, хрупкое создание, которое могло бы представлять из себя образец невинности, если бы не оранжево-желтые белки её глаз, которые смотрелись жутковато в полутьме улицы. Конечно, я уже привык к ним - за год охраны привыкаешь ко всему. Когда меня рассматривали как кандидата, я откровенно побаивался их - маленькие девочки с потусторонними глазами, и иглами для изъятия АДАМа из трупов внушали ужас большей части населения Восторга. Нормальной части. Как только участились нападения на сборщиц, Райан и доктор Сушонг совместно выработали концепцию "Большого Папочки", хотя мэр Восторга явно был против этого. Но, похоже, выбора у него не было - без сборщиц у него бы не было новых плазмидов, чтобы готовить своих мясников. А Сушонг... Он был гениален, это было видно в его глазах ещё тогда, но его отношение к человеческой жизни... Меня тоже пугало. Даже в лучшие дни этого города многое здесь пугало, не говоря уже про то, что творится сейчас. Странно осознавать, что доктор предугадал события, и сбежал в свой пентхаус в районе Площади Апполона, где успешно стал работать на Фонтейна. Но даже с его уходом, Больших Папочек продолжали делать. Я ещё помню это, хотя моя память постепенно угасает.
Вы верите в Бога? Когда я увидел операционную, то тоже усомнился. Покрытые кровью, вращающиеся на шарнирах, столы с креплениями для рук и ног, и смеющиеся глаза хирургов. "Следующий?" Поймите правильно - никто и никогда не приходил сюда добровольно, но мистер Райан умеет убеждать. Больше, чем умеет. Я был убийцей - не любителем ЕВЫ, а просто нервным шизофреником, который однажды не удержался. В Восторге нет тюрем, но очень популярна смертная казнь. Я бы даже сказал - обыденна. И мне предложили выбор - ещё тогда, когда весь проект был экспериментальным - меня могут повесить, а могут сделать Большим Папочкой. Хороший выбор, правда?
А дальше была боль. Как мне потом объяснили, я был расчленён, переработан и помещён в бронекостюм. Мозг почти умер от болевого шока (анестезией была заморозка плазмидом - тоже не самая безболезненная процедура), но я выкарабкался. Я стал весить почти три сотни килограмм, получил реакцию и скорость хищника, но взамен потерял почти всю человечность. Потом - психологическая подготовка. Большой Папочка привязывается к Маленьким Сестричкам и у него остаётся только один смысл жизни - защищать их даже ценой своей жизни. Да, я ещё жив - и за бронёй скафандра подвешено моё сердце, уж не знаю как, простите. У меня больше нет левой руки - вместо неё есть бур, сделанный для преодоления препядствий и... да чего уж греха таить - для убийства тех, кто рискнёт напасть на Сестричку.
Мои зрительные нервы подсоединены к камере за иллюминатором скафандра - глаза не пережили операцию. Да, во мне и вправду мало человеческого осталась.
Зато появилась Ксанфия. Я мало знаю о её прошлом - но думаю, что оно весьма стандартно - смерть родителей, приют, подготовка. Она очень смешная - и если бы не игла для снятия проб в её руках, была бы ещё и очень невинной на вид. Белокурые кудряшки, бантики, платьице в горошек - и эти оранжевые глаза, смотрящие в темноту с ненавистью. Она так же ззапрограмированна на сбор АДАМа из трупов, как и я - на её защиту. Моя Маленькая Сестричка.
-Смотри, Бабблс! Ангел!
Если бы я мог, я бы улыбнулся. Но лица, как вы поняли, у меня больше нет, так что я привычно издал низкий гортанный вой, в целом означающий "всё в порядке". Девчушка вприпрыжку направилась к трупу, и начала что то бормотать про своего "ангела". Я же огляделся. Вокруг нас было тихо - недалеко была какая то кафешка, уже явно заброшенная - вывеска уныло висела на одном креплении, словно воя на то, что никого живого поблизости нет. В Восторге не бывает ветра, поэтому услышать приближающихся очень просто. Шаги раздались со стороны Медицинского Павильнона - быстрые, торопливые. Никакого воя мутантов или цокота пауков. Живые?
Я внутренне напрягся и ещё раз взглянул на сестричку. Она с упоением вонзала пробник в труп, выкачивая по каплям алую субстанцию АДАМа. И по прежнему что то бубнила. Шаги тем временем стали громче, пока люди, издающие их, не подошли достаточно близко. Они не выглядели как наркоманы - более того, они так же медленно продвигались вперёд, озираясь по сторонам и заглядывая за углы. Все трое были вооружены. Я снова завыл, предупреждая сестричку, что может быть скоро придётся ей искать укрытие.
Завидев меня, трое немного ускорили шаг. Я уже знал, чем это может закончиться, и потому послал правой руке сигнал к отключению предохранителей на буре. Проклятье! Почему в этом проклятом городе всем нужен АДАМ?! Почему они не бегут, почему просто не пройдут мимо?! Напасть бы первым - но пока они не атаковали - я не могу физически причинить им вред - так уж меня запрограмировали психологи Райана. Старый параноик так боялся переворота, что всем не давал спокойной жизни. Или смерти.
Они шли спокойно, уверенно. Словно сестричка была добычей, а я - всего лишь домашним питомцем, который может только тяфкать. Да, я чудовище, и я не нападаю первым. Это плохо. Левой рукой я покрепче перехватил гранотамёт и повернулся к ним. Как только первый из них пересёк линию в два метра от сестрички, я зарычал. Тишина раздробилась на сотни осколков, в каждом их которых отображался мой, похожий на трубный глас, рык. Полтора метра. Бур завращался, явно намекая, что будет с человечишкой, если он сделает хоть шаг вперёд.
Ударил тот, что был слева. Заряд разрывной картечи из его обреза опалил мне грудь, прожигая броню. Лампы на моём скафандре загорелись красным, Сестричка завизжала - и с воплем "УБЕЙ ИХ!" забралась мне на спину. Ближайший ко мне распался красным туманом, и рванулся куда то вперёд - но я уже не видел его. Тот, кто начал бой, рванулся в сторону, но не успел - удар вращающимся буром со стороны сбил его с ног - тело, неестественно выгибаясь, отлетело в стену дома. Живот почти тут же пронзила жуткая боль - бронебойный болт пробил броню, и зацепил одно из нервных окончаний. Системы жизнеобеспечения костюма защёлкали, из щелей скафандра повалил пар. Ксанфия завизжала "ЕМУ ЖЕ БОЛЬНО! ПРЕКРАТИТЕ!", ах, если бы это сработало. Гранатомёт ухнул, посылая заряд взрывчатки в лицо арбалетчика - взрыв я не увидел, но зато левую часть шлема заляпало его кровью. Тетива снова щёлкнула - но на этот раз откуда то сзади - всё заполнил красный цвет, мой спинной мозг был пробит насквозь. Боль не утихла от анестезии - видимо болт был зажигательным. Калёное железо разрушало нервы в моей спине, меня шатало. Повернувшись, я увидел последнего мутанта - он смотрел на меня, и улыбался. Он смотрел, как я умираю, и улыбался! Ксанфия, моя маленькая сестричка, дула на дымящийся болт, но боль всё не утихала. Мутант медленно перезаряжал свой арбалет, дым от скафандра медленно заполнял улицу. Я зарычал, и бросился вперёд, жужжа окровавленным буром. Мутант со смехом растворился, и уже через мгновение оказался у меня за спиной, высаживая ещё один болт мне в ногу. Я упал, девчушка скатилась с меня, и отползла к стене. А существо медленно шло ко мне, явно намереваясь добить. Я завыл от отчаяния и бессилия. Почему она не бежит?! "Бабблс! Бабблс!" Левая рука отпустила гранатомёт, и судорожно зарылась в его обойме. Ещё пара шагов...
Шаг...
Ребёнок рванулся с иглой наперев, явно собираясь ценой своей жизни спасти меня. Мутант вскинул арбалет - наверняка чтоб пришпилить её к стене уже обычным болтом и не дать убежать. Нельзя, нельзя!
Шаг...
Бур перестал вращаться, и я ударил Ксанфию. Маленькое тельце с вскриком отлетело и ударилось о стену - зато болт пришпил не её, а мою руку к куску вывороченной из под бетона трубы. Левая рука сжалась на детонаторе гранаты.
...Защищать маленьких. До самого конца.
Сестричка передвигалась почти бесшумно. Её маленькие босые ножки едва касались холодного камня пола, казалось, что она вообще не от этого мира. Маленькое, хрупкое создание, которое могло бы представлять из себя образец невинности, если бы не оранжево-желтые белки её глаз, которые смотрелись жутковато в полутьме улицы. Конечно, я уже привык к ним - за год охраны привыкаешь ко всему. Когда меня рассматривали как кандидата, я откровенно побаивался их - маленькие девочки с потусторонними глазами, и иглами для изъятия АДАМа из трупов внушали ужас большей части населения Восторга. Нормальной части. Как только участились нападения на сборщиц, Райан и доктор Сушонг совместно выработали концепцию "Большого Папочки", хотя мэр Восторга явно был против этого. Но, похоже, выбора у него не было - без сборщиц у него бы не было новых плазмидов, чтобы готовить своих мясников. А Сушонг... Он был гениален, это было видно в его глазах ещё тогда, но его отношение к человеческой жизни... Меня тоже пугало. Даже в лучшие дни этого города многое здесь пугало, не говоря уже про то, что творится сейчас. Странно осознавать, что доктор предугадал события, и сбежал в свой пентхаус в районе Площади Апполона, где успешно стал работать на Фонтейна. Но даже с его уходом, Больших Папочек продолжали делать. Я ещё помню это, хотя моя память постепенно угасает.
Вы верите в Бога? Когда я увидел операционную, то тоже усомнился. Покрытые кровью, вращающиеся на шарнирах, столы с креплениями для рук и ног, и смеющиеся глаза хирургов. "Следующий?" Поймите правильно - никто и никогда не приходил сюда добровольно, но мистер Райан умеет убеждать. Больше, чем умеет. Я был убийцей - не любителем ЕВЫ, а просто нервным шизофреником, который однажды не удержался. В Восторге нет тюрем, но очень популярна смертная казнь. Я бы даже сказал - обыденна. И мне предложили выбор - ещё тогда, когда весь проект был экспериментальным - меня могут повесить, а могут сделать Большим Папочкой. Хороший выбор, правда?
А дальше была боль. Как мне потом объяснили, я был расчленён, переработан и помещён в бронекостюм. Мозг почти умер от болевого шока (анестезией была заморозка плазмидом - тоже не самая безболезненная процедура), но я выкарабкался. Я стал весить почти три сотни килограмм, получил реакцию и скорость хищника, но взамен потерял почти всю человечность. Потом - психологическая подготовка. Большой Папочка привязывается к Маленьким Сестричкам и у него остаётся только один смысл жизни - защищать их даже ценой своей жизни. Да, я ещё жив - и за бронёй скафандра подвешено моё сердце, уж не знаю как, простите. У меня больше нет левой руки - вместо неё есть бур, сделанный для преодоления препядствий и... да чего уж греха таить - для убийства тех, кто рискнёт напасть на Сестричку.
Мои зрительные нервы подсоединены к камере за иллюминатором скафандра - глаза не пережили операцию. Да, во мне и вправду мало человеческого осталась.
Зато появилась Ксанфия. Я мало знаю о её прошлом - но думаю, что оно весьма стандартно - смерть родителей, приют, подготовка. Она очень смешная - и если бы не игла для снятия проб в её руках, была бы ещё и очень невинной на вид. Белокурые кудряшки, бантики, платьице в горошек - и эти оранжевые глаза, смотрящие в темноту с ненавистью. Она так же ззапрограмированна на сбор АДАМа из трупов, как и я - на её защиту. Моя Маленькая Сестричка.
-Смотри, Бабблс! Ангел!
Если бы я мог, я бы улыбнулся. Но лица, как вы поняли, у меня больше нет, так что я привычно издал низкий гортанный вой, в целом означающий "всё в порядке". Девчушка вприпрыжку направилась к трупу, и начала что то бормотать про своего "ангела". Я же огляделся. Вокруг нас было тихо - недалеко была какая то кафешка, уже явно заброшенная - вывеска уныло висела на одном креплении, словно воя на то, что никого живого поблизости нет. В Восторге не бывает ветра, поэтому услышать приближающихся очень просто. Шаги раздались со стороны Медицинского Павильнона - быстрые, торопливые. Никакого воя мутантов или цокота пауков. Живые?
Я внутренне напрягся и ещё раз взглянул на сестричку. Она с упоением вонзала пробник в труп, выкачивая по каплям алую субстанцию АДАМа. И по прежнему что то бубнила. Шаги тем временем стали громче, пока люди, издающие их, не подошли достаточно близко. Они не выглядели как наркоманы - более того, они так же медленно продвигались вперёд, озираясь по сторонам и заглядывая за углы. Все трое были вооружены. Я снова завыл, предупреждая сестричку, что может быть скоро придётся ей искать укрытие.
Завидев меня, трое немного ускорили шаг. Я уже знал, чем это может закончиться, и потому послал правой руке сигнал к отключению предохранителей на буре. Проклятье! Почему в этом проклятом городе всем нужен АДАМ?! Почему они не бегут, почему просто не пройдут мимо?! Напасть бы первым - но пока они не атаковали - я не могу физически причинить им вред - так уж меня запрограмировали психологи Райана. Старый параноик так боялся переворота, что всем не давал спокойной жизни. Или смерти.
Они шли спокойно, уверенно. Словно сестричка была добычей, а я - всего лишь домашним питомцем, который может только тяфкать. Да, я чудовище, и я не нападаю первым. Это плохо. Левой рукой я покрепче перехватил гранотамёт и повернулся к ним. Как только первый из них пересёк линию в два метра от сестрички, я зарычал. Тишина раздробилась на сотни осколков, в каждом их которых отображался мой, похожий на трубный глас, рык. Полтора метра. Бур завращался, явно намекая, что будет с человечишкой, если он сделает хоть шаг вперёд.
Ударил тот, что был слева. Заряд разрывной картечи из его обреза опалил мне грудь, прожигая броню. Лампы на моём скафандре загорелись красным, Сестричка завизжала - и с воплем "УБЕЙ ИХ!" забралась мне на спину. Ближайший ко мне распался красным туманом, и рванулся куда то вперёд - но я уже не видел его. Тот, кто начал бой, рванулся в сторону, но не успел - удар вращающимся буром со стороны сбил его с ног - тело, неестественно выгибаясь, отлетело в стену дома. Живот почти тут же пронзила жуткая боль - бронебойный болт пробил броню, и зацепил одно из нервных окончаний. Системы жизнеобеспечения костюма защёлкали, из щелей скафандра повалил пар. Ксанфия завизжала "ЕМУ ЖЕ БОЛЬНО! ПРЕКРАТИТЕ!", ах, если бы это сработало. Гранатомёт ухнул, посылая заряд взрывчатки в лицо арбалетчика - взрыв я не увидел, но зато левую часть шлема заляпало его кровью. Тетива снова щёлкнула - но на этот раз откуда то сзади - всё заполнил красный цвет, мой спинной мозг был пробит насквозь. Боль не утихла от анестезии - видимо болт был зажигательным. Калёное железо разрушало нервы в моей спине, меня шатало. Повернувшись, я увидел последнего мутанта - он смотрел на меня, и улыбался. Он смотрел, как я умираю, и улыбался! Ксанфия, моя маленькая сестричка, дула на дымящийся болт, но боль всё не утихала. Мутант медленно перезаряжал свой арбалет, дым от скафандра медленно заполнял улицу. Я зарычал, и бросился вперёд, жужжа окровавленным буром. Мутант со смехом растворился, и уже через мгновение оказался у меня за спиной, высаживая ещё один болт мне в ногу. Я упал, девчушка скатилась с меня, и отползла к стене. А существо медленно шло ко мне, явно намереваясь добить. Я завыл от отчаяния и бессилия. Почему она не бежит?! "Бабблс! Бабблс!" Левая рука отпустила гранатомёт, и судорожно зарылась в его обойме. Ещё пара шагов...
Шаг...
Ребёнок рванулся с иглой наперев, явно собираясь ценой своей жизни спасти меня. Мутант вскинул арбалет - наверняка чтоб пришпилить её к стене уже обычным болтом и не дать убежать. Нельзя, нельзя!
Шаг...
Бур перестал вращаться, и я ударил Ксанфию. Маленькое тельце с вскриком отлетело и ударилось о стену - зато болт пришпил не её, а мою руку к куску вывороченной из под бетона трубы. Левая рука сжалась на детонаторе гранаты.
...Защищать маленьких. До самого конца.
-
-
09.09.2011 в 02:22спасибо за текст)